Уникальный случай.
Вологодская обл., Вашкинский р-он. Конец октября, первый снег. Товарный отстрел лосей. Восемь охотников, два УАЗика, штук 5-6 разнокалиберных собак, которые в обычное время свободно передвигаются по поселку, но к моменту нашего отбытия на охоту, собираются у дома районного охотоведа в количестве 20-30 штук и всячески уговаривают нас взять их с собой. Кастинг проводит сам охотовед, раздавая пинки и приговаривая: "Тебя брали в прошлый раз..., ты слишком худая..., эта всю лосиную печень сожрала..., а у этой подозрительное выражение морды и т.д." В результате, после отбора и свалки между лайкоидами, несколько совершенно счастливых шавок оказываются в рядах охотничьей бригады.
В этот раз охота не задалась сразу. Один УАЗик заблудился во многочисленных лесовозках, другой мы доблестно засадили по самые... мосты. Долго и шумно толкались, домкратились и т.д. Во-время очередного перекура, мы вместе с районным Ваней-военкомом решили пройтись по просеке, тем более, что где-то далеко-далеко стала прослушиваться собачья брехня.
Тут надо сказать несколько слов о том, чем мы были вооружены. Военком-Ваня имел на руках военный карабин КО, причем со штыком, который он упорно не хотел снимать, мотивируя это осутствием подходящей отвертки. Мне временно был вручен карабин Лось-4 с оппиленным сантиметров на пять стволом(!), но "зато" с оптическим прицелом. Накануне я пытался попасть из этого карабина в коробку из под телевизора диагональю 72 см., с 30 шагов. Удалось мне это сделать только с пятой попытки, и то пробоина пришлась в самый нижний левый угол коробки.
Так вот, вышли мы на старую заросшую вырубку и, одновременно с Ваней, увидели медведя, который метрах в 300-х брел в низине. Военком громким шепотом стал уговаривать меня стрелять по медведю:"Жахнем вместе, только когти отлетят!" Я как мог отнекивался, помятуя о вчерашней пристрелке своего укороченного карабина. Но Ваня обазартился и приговаривая:"Щас мы его в два ствола...", стал прицеливаться в медведя, точнее в то что было видно из-за заломов и буераков. Я сделал вид,что тоже собираюсь стрелять, решив для себя, что пускай военком стреляет и, естесственно, промахнется, а я присем буду только присутствовать. Смотрю в оптику одним глазом, вторым в открытый прицел, т. к. уверен на 100%, что оптический сбит,а вторым с половиной - на Ваню-военкома. Ваня, закаменев лицом, жмет на спусковой крючок, но выстрела не происходит, наверное он не довел затвор...
Дальнейшие события происходили с третьей космической скоростью. Лес огласился звуком короткого, неприличного слова и громким клацанием военкоматовского затвора. Зверь взвился и, поднимая фонтаны снега,со страшной скоростью попер вверх по отлогому склону в противоположную от нас сторону. У меня в голове что-то щелкнуло и я услышал хорошо поставленный внутренний голос:"Стреляй, Вадя, а то уйдет!" Дальше я действовал, как автомат: навскидку, практически не целясь, выстрелил в медведя, который тут же встал и как-то сгорбился. Тот-же внутрений голос четко произнес:"Стреляй, пока стоит". Я передернул затвор, краем глаза успел заметить, что военком-Ваня еще возится со своим карабином, причем почему-то пытается переломить его через колено, наспех прицелился и выстрелил второй раз. Медведь свалился за снежный холмик...
Тут военный комиссар справился со своим оружием и с криком:"Щас я его добью", открыл беглый огонь по этому холмику. Результаты его стрельбы были хорошо видны по фонтанчикам снега в радиусе 5-6 метров от цели. Когда у Вани закончились патроны, он бодро скомандовал:"Ты перезарядись, а то он как бросится на нас, а я отомкну штык. Пошли..." Пошли, так пошли, тем более, что тов. подполковник поначалу бодро шел впереди со штыком наперевес, а я сзади автоматически считая шаги, которые старался делать по метру. Но когда мы приблизились, Ваня загадочным образом переместился мне за спину, и я стал похож на пленного фрица. Военком, опять перейдя на свистящий шепот, вещал мне в затылок:"Ты, бля, если что , сразуй стреляй в гада, а то у меня патроны кончились..." По моим понятиям, медведь был уже готов, т.к. распустил уши, но военный комиссар еще долго тыкал его штыком, держа на вытянутых руках свой карабин.
В итоге расстояние, с которого был поражен зверь, составило 325 м., обе пули попали в сердце, причем входные отверстия почти что совпадали. Поскольку я стрелял полуоболоченными пулями, выходное отверстие было больше кулака, через которое выстрелом на метр вынесло сердце в виде 9 отдельных кусков. Мишка весил ок. 90 кг.
Мы привязали добычу ружейными погонами к жердине и, пока перли ее на плечах до машины, военком-Ваня обьснял мне, что в таких случаях нельзя идти в ногу, т. к. добыча будет раскачиваться на слеге, но сам, наверное в силу военной привычки, все сремя шел в ногу...
Я пытался прикинуть вероятность такого дикого выстрела, но у меня ничего не получалось, наверно потому, что медведь все время раскачивался, первый мой медведь.
Добавлено через 6 минут 55 секунд
Уникальный случай.
Дикие гуси редко посещали наш пруд. Но в одно жаркое лето, в июле, мельник прибежал мне сказать, что пятеро гусей (без сомнения, холостых) опустились на пруд и плавают между камышами в почтительном расстоянии от берегов. Я сел в лодку, и тот же мельник, пробираясь между зелеными высокими камышами, подвез меня к гусям в меру. Я ударил в них крупной дробью одного убил наповал, а четверо остальных улетели вверх по реке Бугуруслан. Я вышел из лодки и вместе с другим охотником стал стрелять мелкую дичь по болотистым верховьям пруда. Не менее как через час мой товарищ увидел, что гуси летят назад, но только втроем. Я сейчас подумал, что, верно, четвертый гусь был ранен и где-нибудь упал; вместе с охотником я отправился, вверх по реке, его отыскивать. Отойдя версты две, мы узнали от пастухов, что четверо гусей опускались на паровое поле, находившееся в полуверсте от реки, на покатости ближней горы, долго сидели там и, наконец, улетели. Разумеется, мы пошли на паровое поле и скоро увидели, уже окруженного воронами и сороками, мертвого гуся. Без сомнения, когда гуси летели вверх по реке, раненый гусь стал ослабевать и пошел книзу, в сторону от реки, товарищи последовали за ним по инстинкту, и когда он опустился на землю или упал, то и они опустились, посидели около него и, видя, что он не встает, полетели опять, уже вниз по реке.
 |
Линейный вид
