Ведь ты есть? ВспОМинаешь?

Бриллиант был в земле, и было ему скучно. Лежал он высоко в горах, куда и забраться-то не любой сможет. Заходили, конечно, храбрые умельцы да не могли достать его с глубин. Ибо не подкованы были правильно. И был он печален: пора ему было быть найденным.
И вот однажды… Нет, «вот однажды» произойдёт позже. А пока бриллиант оставался покрытым наростом времени, и ему приходилось скрывать свою лучистость и свет.
И вот однажды…Нет-нет-нет! Не сейчас это «однажды» произошло, а ровно через сто лет. Когда отпало в нем желание быть показанным хоть кому-то. Его ожидание кончилось, и в тот же день сверху раздался звук бурения.
И наступил День Солнца, когда бриллиант увидел свет, и свет увидел его Великий Свет, настоянный временем. Что это был за день, рассказать трудно, потому что таких дней не бывает два, а, тем более, много. Такой день бывает один, и для бриллианта он наступил.
Бриллиант родился. То есть он родился в мире и для мира, тогда как в первый раз – только для себя, просто родился…
Лежал бриллиант на подушечке из чёрного бархата и впитывал в себя свет, бьющий со всех сторон. Он был Редким Бриллиантом, и поэтому много глаз и фотовспышек окружало его.
Это ему не мешало, потому что не было важным. Важным было только быть. В этом было всё. Он – БЫЛ. Он жил, родившись дважды, но, уже не желая отдать своё лучшее всем, кто в этом нуждался.
Он просто был, и это было прекрасно. Прекрасно было быть – быть полностью собой, понимая, зная и умея не желать большего. Он просто был бриллиантом и видел, что рядом с ним обыкновенный кактус обыкновенно цветёт обыкновенным цветком обыкновенной невиданной красоты. А чуть выше, за окном, которое было неподалёку, он видел обыкновенное небо, которое обыкновенно было небом, награждая собою всех.
И это он видел без конца и края – во всём, что оказывалось рядом или виднелось вдали. И это было лучшим, что он знал в мире.
А потом наступил день, когда он понял: это не то! Верней, не всё. Есть еще что-то за этим счастьем быть.
И он стал ждать. Вокруг него мелькали лица, дни уходили вереницей, а в его сердце зрело ожидание и готовность познать состояние за бриллиантом.
Что бы это могло быть, он не знал, но что-то еще было впереди, и он ждал пришествия этого чего-то, что должно было преобразовать вообще всё.
И так было. И так было долго. А, может, нет. Только как-то незаметно произошло, что бриллиант забыл, что должно произойти нечто. Он просто распался, преобразовался в то, что имело форму бриллианта, но было всем. А, когда осознал это, то стал излучать совсем другой свет. Это был свет жизни, а не только красоты. Это был свет, который живил всё вокруг. Всё оживало в его присутствии, как будто получало новую жизнь.
Когда это произошло, и он осознал перемену, случилось еще одно чудо. Бриллиант вдруг стал расти в размерах, и это видели все. Он рос и становился тем, что превращалось как бы в генератор вечной жизни для всего вокруг.
Жизнь к этому времени изменилась на земле. Земля стала другой. Она стала радостней, потому что многие центры жизни, которые были и человеком, и птицей, и деревом, дошли до уровня осознания своей истинной сути.
Таких точек жизни становилось всё больше. Время пришло, и наступил Час Бога. Всё было Им, и это стало проявленным.
Бриллиант больше не являлся просто камнем, который излучал свет дивной чистоты. Он был самим Тем, что было за всем. Но он помнил времена, когда, лежа в горах, созрел для того, чтобы проявить свой свет. И еще раньше – когда ничего не было на земле. Когда земли тоже не было, а было лишь то, во что он превратился сейчас. Лишь теперь он смог осознать весь свой путь от пустоты до полноты, которые легко менялись местами.
Бриллиант был, есть и будет всегда. И каждый, каждое – всё! – всегда было, есть и будет. Любым. И рано или поздно каждый и каждое – всё! – испытает эту полноту своей божественной сути.