Неподвижный с детства Максим нашел свою любовь в ЕгиптеПо прогнозам врачей, Максим Ситников не должен был дожить до двадцати Сейчас ему 38. Не поднимаясь с инвалидной коляски, он стал успешным бизнесменом. Выучил 25 языков. И в далеком Египте нашел любовь своей жизни вопреки судьбе!Что ты делаешь, когда понимаешь, что твоя жизнь чистый лист, до которого нельзя дотянуться рукой? И тебе отпущено только одно: кто-то толкает сзади твою коляску, и ее колеса отсчитывают дни на бриллиантовом пути одиночества. Что ты делаешь тогда? Ведь тебя честно предупредили обо всем заранее.Ты решаешь все равно написать книгу жизни. Без черновиков и скомканных листов ибо на них не хватит бумаги. И даже если в ней окажется мало страниц ты будешь ее писать. И на последней странице все будет хорошо.Мактуб (Так написано. Коран). Нужно только решиться.Уже после того, как объявлен твой приговор. Нужно только дотянуться до края листа, насмерть зажать ручку в пальцах, слабеющих с каждым днем. И из последних сил написать первое слово. И тогда воплотится судьба.Именно так сделал Максим Ситников. Дорогая Ханаа! стоит на последних страницах его книги. Если только решиться в конце концов судьба делает свой царский подарок.Две судьбыГде бы они ни были, на них всегда будут оборачиваться. Недоумевать. Их фигуры режут глаз, не соотносятся с пейзажем. По одиночке, а особенно вместе. Каждый из них изгой своего общества. Оба лучшие его представители. Восточная, заморских красок шаль его жены, низко опущенная на темные глаза, посреди занесенной снегом улочки в центре России... Русский на коляске, пробирающийся сквозь пряную толчею Каира... И неважно где и когда Ханаа на коленях у Макса. Вдруг на этой общей фотографии перестают читаться детали спинка коляски, нездешнее женское платье. А остается только суть. В которую многим трудно поверить. Со временем я все больше понимаю, что не нужно задаваться вопросами. Нужно просто поверить, что есть Добро, Жертва, Мужчина, Женщина, Любовь, Преданность, Бог.Чтобы они встретились, столько всего должно было произойти!Сынок, торопись жить!Приговор был таким: пожизненное заключение. Души в теле, которое с каждым месяцем, с каждой неделей будет отказываться слушаться. Сейчас мальчику пять протянет максимум до 20. Лечение? Миопатия неизлечима: мышцы отмирают одна за другой. Уже плохо завязывает шнурочки? В 20, если доживет, ваш сын не сможет пошевелить пальцем. Что делать?Это, скорее, вопрос к небесамМне хотелось, чтобы мы полетели на самолете и попали в авиакатастрофу, вспоминает его мама. Умерли бы вместе и сразу. Но потом я поняла: просто в нашей жизни все будет происходить в три раза быстрее. Месяц как год. В три раза сложнее. Накормить с ложечки, поднести к уху телефонную трубку. И все в его жизни будет во сто крат важнее. Я сказала Максиму: Сынок, торопись жить!Все было так, как предупреждали врачи. Только в 20 он не умер. Не умер и в 30. Он хоронил друзей с таким же диагнозом, а сам продолжал жить и каждый новый день бил рекорды. Просто уже очень давно это была совсем другая жизнь блистательная жизнь духа. А с тюремной камерой тела, в которую он заточен, приходилось мириться.В восточной религии сказано, что срок жизни измеряется количеством отнюдь не прожитых дней, а событий, говорит Максим. И их в его фантастически длинной по расчетам врачей, а на самом деле только-только созревшей, по человеческим меркам, жизни было столько, сколько нечасто укладывается в обыкновенную биографию. В школе (он успел поучиться только в первом классе, а потом начал падать на улице) его сочинения занимали первые места. Он писал их дома, когда мама уходила на работу, а со сцены их читали девочки в белых гольфах. Институт, в который его не хотели принимать (мама сказала ректору: Если мой сын не нужен этому обществу, я принесу вам топор и зарубите его, пожалуйста, сами!), окончил с красным дипломом. Один за одним, по учебникам, наитию и благодаря особому таланту, овладел 25 языками, от валлийского до церковнославянского. Изучил все религии. Одним из первых в городе освоил интернет. И завел бизнес.Вопреки диагнозуВ Египте Первое в Республике Марий Эл международное брачное агентство Вирджиния в начале своей работы помещалось в маленькой квартире Ситниковых на окраине Йошкар-Олы. С утра до вечера дом был полон клиенток. Невесты усаживались на табуретках по углам дома и терпеливо ждали, когда Максим устроит их судьбу.А что ты будешь делать, если твоя собственная судьба без твоего ведома уже расчерчена? Бриллиантовый путь одиночестваДопотопный модем отбивал азбуку Морзе, Максим переводил чужие признания на английский и запускал по незримой почте за океан. Мама поила невест чаем, а те от полноты чувств мыли в квартире полы.О чем по ночам этот человек без возраста плакал в подушку?..Спустя некоторое время огромная ярко-синяя вывеска Вирджиния висела в центре города. К Максиму шли, как к фее-волшебнице за своими бальными туфельками. Он выдавал замуж за солидных иностранцев измученных бытом многодетных матерей и боевых российских пенсионерок. Он творил чудеса. Спрос на счастливую судьбу был высок Он, как никто, знал, что его товар бесценен.Когда ему нужно было открыть счет в банке и его коляска не проходила через вертушку, его заносили в зал на руках. Он переиграл эту жизнь. Но все равно был в ней чужим. Весь мир был у него на ладони: он выходил в интернет на суперсовременном ноутбуке но собственная ладонь его уже не слушалась. Мама включала компьютер и вкладывала деревянное стило в пальцы сына. Так можно было дотронуться до букв на мониторе.На него все равно всегда будут оборачиваться, а на колеса коляски прилипать грязный снег.В начале нашего века в офисных помещениях холдинга Вирджиния в центре Йошкар-Олы были открыты фотостудия, кадровое агентство, бюро путешествий, юридическая контора, курсы иностранных языков... Максим Ситников вошел в список самых успешных бизнесменов города.Все это время великих свершений он провел за рабочим столом в инвалидной коляске. Но его жизнь на самом деле была полна событий.Он сидел неподвижно а его душа шла к звездам по туго натянутой струне. И эта струна могла оборваться.Роза пустыниЗдесь никому не приходило в голову оглянуться на эту девушку, задержать на ней подозрительный взгляд. Здесь была ненастоящая жизнь лишь ее вырванные из будней мгновенья. В Хургаде никому не было дела до девушки из Каира. До ее распущенных по плечам волос, до открытых запястий. На родной улице на нее показали бы пальцем.Здесь никому не было дела до того, что она ушла из дома. И тем более почему. Это только потом окажется, что ему, этому русскому на коляске, все это важно. И он все поймет.Потому что он такой же, как она. Не такой, как все. Этому русскому с детства отказала сама жизнь. А ей, красавице Хане абу Ханташ, младшей дочери правоверного каирского инженера, ортодоксального мусульманина, изначально дано было все. Насильно. Согласно древней традиции. Все было решено за нее: за кого выйти замуж, что любить и кого слушаться. Сватавшийся саудовский шейх уже преподнес кольцо с бриллиантом А она хотела сама отыскать свой путь.
 |
Линейный вид
